Загробная жизнь игр: кто и зачем вытаскивает классику с того света?
Сегодня глупо оспаривать, что видеоигры — это искусство. В нью-йоркском музее MoMA экспонируются Space Invaders и Minecraft. В Библиотеке Конгресса США хранятся не только «Гражданин Кейн» и «Бегущий по лезвию», но и Super Mario Bros. с Fallout 2. Беда в том, что недостаточно поместить картридж под стекло, ведь игры — интерактивный опыт. Но раритетные консоли ломаются, диски портятся, а серверы онлайн-режимов — как случилось 28 февраля с Demon’s Souls — отключаются навсегда. Удастся ли сберечь это культурное достояние для потомков?
Что мы теряем
Прискорбный факт: половина всех фильмов, созданных до 1950 года, ныне утеряна. А 80% немых кинолент, снятых до 1929-го, не сохранились до наших дней. Причин тому много: повышенная горючесть нитратной плёнки, порча исходников, кражи, бомбардировки архивов в годы Второй мировой. Главная же проблема — легкомысленное отношение людей к массовой культуре своего времени. С появлением звукового кино немые картины часто списывали в утиль — зачем, мол, заботиться об их сохранении? Копии шедевров с Чарли Чаплином и Глорией Свенсон, вроде драмы «Голливуд» (1923), выбрасывались, уничтожались киностудиями или исчезали в пожарах. Какое отношение хроника синематографа имеет к электронным развлечениям? На наших глазах история наплевательского отношения к классике повторяется, но теперь — с видеоиграми.
Хрестоматийный пример: во время краха консольного рынка 1983 года картриджи Atari 2600 вывезли в грузовиках на свалку в Нью-Мексико. Дизайн-документы, ценные наработки и концепт-арты обанкротившийся технологический гигант распродал на аукционе за бесценок (а остатки «» на арендованных складах, чтобы не тратиться на утилизацию). Подобную «» о культурных артефактах индустрия демонстрировала и в 90-е, и в нулевые: студии разорялись, а почти завершённые проекты, тестовые версии и прототипы уничтожались. Либо попросту приходили в негодность, покрываясь пылью в гаражах и подвалах (спасибо договорам о неразглашении информации!).
Но даже если дело доходило до успешного релиза, судьба рабочих материалов зачастую оказывалась незавидной. Как выяснили журналисты Gamasutra в 2011-м, опросив крупнейшие компании Японии и США, немалая часть исходников аркадной и приставочной классики… потеряна или утрачена из-за порчи носителей данных.
«Как правило, разработчики и издатели беспечно относятся к сохранности старых хитов, — рассказывает Фрэнк Сифальди, журналист и архивариус некоммерческой организации The Video Game History Foundation. — Теоретически игра жива, пока доступен оригинальный код и можно пересобрать исходники. Это как с фильмами: плёнка может быть давно испорчена, но кино, благодаря мастер-копии, удаётся переиздать на носителях нового поколения».
Кто спасает игры от забвения
Фрэнк Сифальди — один из тех, кого принято называть «цифровыми археологами». Вместе с единомышленниками фонда The Video Game History Foundation он собирает всё, что имеет отношение к истории электронных развлечений: от дизайн-документов исчезнувших студий и тестовых «билдов» до редких консолей и максимально полной библиотеки их релизов. Особое внимание уделяется поиску незавершённых игр и материалов, связанных с ними: они загружаются на сайт Lost Levels — своеобразный онлайн-музей забытых геймерских диковин.
Кто-то мог бы сказать, что каталогизировать безвестные платформеры NES и Mega Drive, так и не добравшиеся до полок магазинов, — пустая трата времени. Но мог ли предположить умерший в нищете Ван Гог, что настанет день, когда его «Вазу с подсолнухами» продадут за $74,5 миллионов? Догадывались ли современники Лавкрафта, что «» окажет важнейшее влияние на поп-культуру XXI века?
«Безумнее всего, что мы и помыслить не можем, какие тайтлы будут значимыми спустя 50 лет. Экспериментальное искусство зачастую не находит отклика у современников. И лишь время расставляет всё по местам», — Фрэнк Сифальди, основатель фонда The Video Game History Foundation.
Разумеется, есть и другие хранители геймерского наследия. Благодаря Джейсону Скотту, бывшему программисту студии Psygnosis, Архив Интернета обзавёлся онлайн-энциклопедией хитов эпохи MS-DOS — любой из 4079 экспонатов можно запустить в браузере. Ретро-энтузиаст Мэттью Коллис не только ведёт каталог всех тайтлов SNES, но и выкладывает в Сеть образы редчайших картриджей. А стараниями Эндрю Бормана геймеры узнают об отменённых ААА-проектах вроде Mega Bloks Halo для Xbox 360 — неудачной попытке сотрудничества производителя детского конструктора и Microsoft.
Растёт и число выставочных павильонов по всему миру: британский музей National Videogame Arcade в Ноттингеме, Computerspielemuseum в Берлине, нью-йоркский Центр истории электронных игр, московский Музей советских игровых автоматов. Не говоря об обширных и открытых для посещений коллекциях в десятках университетов тех же Штатов. Но когда речь об электронных медиа, недостаточно поместить первое издание DOOM II или Pac-Man на выставочный стенд. Нужно сделать так, чтобы посетители могли . И здесь возникают проблемы.
Как умирают цифровые шедевры
Дигитальное искусство, в отличие от картин, скульптур или древних фолиантов, — это эфемерный, гораздо более капризный и хрупкий формат. Даже если плесень испортит часть манускрипта, какие-то страницы останутся целыми. А в мире нулей и единиц достаточно потерять пару бит информации (царапины на CD, размагничивание кассет ZX Spectrum) — и ценная копия не запустится.
Как обеспечить работоспособность компьютерной классики, если до 90-х она выходила на дискетах, а те, в свою очередь, осыпаются за считанные годы? Как сберечь картриджи, которые чувствительны к статическому электричеству и механическому воздействию, неизбежному при их эксплуатации? Не говоря уже о губительном влиянии повышенной влажности и температуры — скажем, экземпляр редчайшей игры мог попасть в музей прямиком с гаражной распродажи.
«Время работает против нас. Если мы сегодня не займёмся сохранением геймерского наследия, завтра уже нечего будет спасать», — Эндрю Борман, архивариус PtoPOnline.
Оптические накопители? С ними тоже беда: хотя в теории компакт-диски должны прослужить не менее 100 лет, на практике они портятся на втором-третьем десятке. И дело не в одних царапинах, а в более жуткой напасти, именуемой «гниением данных». Химические вещества, применяемые для защитного или отражающего слоя, нередко приходят в негодность. В один случаях это похоже на пятно от кофе, в других — весь CD меняет цвет, «бронзовеет». В третьих — на его поверхности появляются крохотные точки. Всё это ведёт к утрате файлов. Причём «гниению» подвержены даже экземпляры в заводской упаковке, хранившиеся в идеальных условиях.
Ситуацию наглядно описал в 2010-м ретро-коллекционер под ником slackur: «».
Как продлить жизнь памятникам цифрового искусства? Ответ для музейных работников очевиден — архивация и эмуляция. Только вот и то, и другое всё ещё вне закона.
Проблемы авторского права
«Из-за несовершенства законодательства Европы и США, регулирующих права на интеллектуальную собственность, мы не можем спасти нашу коллекцию из более чем 30000 игр и 300 консолей от неминуемой гибели, — рассказывает Андреас Ланге, куратор Computerspielemuseum в Берлине. — Дело в том, что нормы копирайта принимались давным-давно и с одной целью — защиты от пиратского копирования. А эмуляция, по сути, — это и есть процесс копирования: мы переносим информацию с одного носителя на другой. Но закон не делает различий, ради наживы мы тиражируем файлы или для архивных и исследовательских нужд».
Начиная с 2010-х архивариусы вроде Фрэнка Сифальди пытаются добиться смягчения драконовских мер по защите ПО. Казалось бы, чего проще — добавить юридическое исключение для музеев, институтов и некоммерческих фондов. Однако этому который год препятствует Американская ассоциация производителей ПО (ESA), куда входят крупнейшие студии и издатели индустрии. Послаблений не делается даже для тех брендов, права на которые давно истекли.
Порой доходит до смешного. Nintendo ревностно оберегает интеллектуальную собственность и именует любую эмуляцию «». Но, как выяснили неравнодушные пользователи, в официальном цифровом магазине «Большой N» для Wii U продаётся та копия приключений Марио для NES, которую, скорее всего, именно флибустьеры когда-то выложили в Сеть (совпадает уникальная цифровая подпись ROM-образа картриджа). Двойные стандарты!
Логика паблишеров понятна: зачем передавать права в общее пользование, если шедевры 80-х и 90-х можно неоднократно переиздавать, собирая деньги с версий для разных платформ. Беда в том, что даже у такого подхода масштабы незначительные — повторных релизов, ремастеров и ремейков удостаиваются лишь самые популярные произведения. Но, когда речь о культурных и исторических документах эпохи, абсолютно всё представляет ценность. Скажем, Nintendo порадовала фанатов старины двумя «» ревизиями приставок NES и SNES. Суммарно это пять десятков «картриджей», — а как быть с оставшимися несколькими тысячами?
Кошмары цифровой эпохи
Если с сохранением видеоигр прошлого ситуация тяжеловатая, то с относительными новинками она вообще катастрофическая. Каждая цифровая копия при покупке намертво привязывается к консоли, компьютеру или мобильному девайсу. Она навсегда заперта на аккаунте, её нельзя никому передать.
«В мире материальных объектов относительно легко подарить музею свою коллекцию, библиотеку или отдельный предмет искусства. А в реалиях онлайн-сервисов подобное попросту невозможно», — Джеймс Ньюман, исследователь масс-медиа и автор книги «Best before: Videogames» о важности защиты геймерского наследия.
С повсеместным распространением цифровых загрузок и патчей «», без которых диск «» не работает, возникает щекотливый вопрос: какая участь ожидает электронную коллекцию лет через 10-20? Скажете, платформы вроде Steam и PS Store с десятками тысяч приложений никуда не денутся? Но ведь, очевидно, и хранители Александрийской библиотеки в III веке до н. э. собирали тысячи бесценных рукописей не для того, чтобы однажды они сгинули в пожаре.
Впрочем, зачем дожидаться случайных катастроф, если можно организовывать их самостоятельно? Месяц назад погибло одно из самых знаковых произведений 2010-х, повлиявшее на третьего «Ведьмака», Far Cry 4, Destiny, The Division, а также на сонмище инди вроде Salt & Sanctuary. Речь о PS3-эксклюзиве Demon’s Souls, серверы которого отключили 28 февраля. Конечно, странствовать по королевству Болетария можно и в офлайне — а толку? Именно мультиплеер, размывающий грань между одиночной кампанией и совместным прохождением, делал шедевр Хидетаки Миядзаки самобытным.
«Это уже большая проблема, и я боюсь, что в ближайшие 20 лет она приобретёт катастрофические масштабы — историки будущего не смогут работать с хитами наподобие World of Warcraft. Мы всегда можем пересмотреть киноклассику вроде «Рождения нации» (1915) Д.У. Гриффита. Но как воссоздать многопользовательский опыт без сотен тысяч участников, если серверы к тому времени, скорее всего, отключат?» — Фрэнк Сифальди, основатель фонда The Video Game History Foundation.
В мае 2017 года из цифровых магазинов Steam и Xbox Store исчезла Alan Wake. Причина абсурднейшая: истекли права на песни, лицензированные для этого психологического триллера. В июле отключили серверы сетевого боевика FireFall. В ноябре закрылась Miiverse — своеобразная соцсеть для владельцев Wii U и 3DS. И перечень подобных утрат можно продолжать и продолжать. Да, положение с закрытыми MMO могли бы спасти частные серверы. Только вот правообладатели и слушать не хотят о подобной инициативе архивариусов.
Что дальше?
Хочется верить, что индустрия одумается. И перестанет препятствовать тем, кто всего лишь пытается сохранить для потомков видеоигры, ставшие неотъемлемой частью нашей культуры. Но будем реалистами: предпосылок к улучшению ситуации в ближайшее время, увы, нет. Мы всё больше уходим в онлайн, игры становятся сервисами, а издатели что хотят, то и воротят, изымая из цифровых магазинов знаковые релизы прошлого и ценные эксперименты вроде P.T. Сейчас легче сохранить для истории «Мону Лизу», чем Demon’s Souls. Вот и скажите теперь, что пиратство и торренты — это абсолютное зло.
Источник: 4pda.ru
